– Не надо этого делать, Сабина!
Он резко, даже грубо, прижал ее к себе.
– Я дал обет не касаться тебя, пока ты сама этого не пожелаешь.
Сабина молчала, не находя в себе сил произнести заветных слов любви.
Гаррет водил губами по ее волосам и шептал:
– Не думай, что мне легко лежать рядом с тобой и притворяться безразличным.
Сабина плотно сомкнула веки. Нежная кожа трепетала там, где ее касались его горячие губы.
Гаррет распустил ленты на вороте ее сорочки. Тонкая ткань соскользнула с ее плеч, обнажив одну грудь, на которую тотчас же легла его тяжелая рука. Он неторопливо ласкал грудь Сабины, и каждый нерв, каждая клеточка ее тела вздрагивали от наслаждения.
– Может, ты не хочешь, чтобы я дотрагивался до тебя? – тихо спросил он.
– Гаррет, я была совсем…
Его пальцы сжали ее сосок. Сабина словно захлебнулась словами, потеряв способность говорить.
– Что значит «совсем»?..
Она застонала и приблизила свои губы к его губам.
– О, Гаррет! Я не знаю, что собиралась сказать.
– Почему ты согласилась приехать в Волчье Логово?
– Ты же приказал мне.
– А разве ты, моя «пламенная» жена, всегда поступаешь так, как я тебе приказываю?
Их поцелуй длился долго, но он не удовлетворял, а, наоборот, вызывал жажду все новых ласк. Его опытные руки гладили изгибы ее тела, губы переместились в ложбинку между грудей, шелковая сорочка, словно сама, по своей воле, уползла куда-то вниз к ногам.
Учащенные удары сердца, как дробь военных барабанов, возвещали о скорой атаке. Сабина ждала с нетерпением момента, когда Гаррет сотворит с ее телом то, что произошло в их первую и пока единственную ночь.
Вдруг он отпрянул, когда его пальцы коснулись округлого живота.
– Прости меня, – пробормотал Гаррет. – Я увлекся и забыл про ребенка. Я боюсь навредить ему и тебе.
Сабина властно положила его широкую ладонь себе на живот.
– Хочешь почувствовать, как он шевелится?
Его глаза расширились от удивления, когда он ощутил некое движение за нежной, но упругой преградой. Сердце Гаррета исполнилось радости, которую он не ожидал испытать. Там, в теле женщины, жило новое существо, и он, Гаррет Блексорн, был причастен к его созданию.
– Теперь ребенок стал для меня реальностью… Я как-то не представлял себе раньше, что он может двигаться внутри тебя. Это же чудо! Разве плохо, что ты носишь в своем теле частичку меня?
– Ты же сам сказал – это чудо! – улыбнулась она в ответ.
– Ты больше не боишься меня? Ты не собираешься бежать от меня, мстить мне?
Сабина молча с закрытыми глазами качала головой, давая отрицательные ответы на каждый вопрос.
– Я уже достаточно был наказан за чужие грехи.
– Я знаю, – прошептала она. – Прости меня.
– Я хочу тебя, Сабина. Если это не повредит ребенку…
– Не повредит… – Она торжествовала, видя, как страсть разгорается огнем в его темных глазах.
Он опустился на спину и легко поднял ее тело над собой. Сабина затрепетала, когда выгнувшись, он вошел в нее.
Его движения зажгли в ней благодатное пламя. Почти не дыша, она наслаждалась его вторжением в ее плоть.
Сабина пальцами трепала его волосы, ее рот слился с его ртом. Гаррет застонал, когда она приникла к нему.
– Сабина, Сабина… – шептал он. – Ты вошла в мою кровь, а я в твою. Мы одно целое, и мы никогда не освободимся друг от друга. Нас нельзя разделить.
Она догадывалась, что Гаррет едва сдерживает себя, оберегая ребенка, что он очень осторожен, что его любовный порыв мог быть гораздо более страстным, но ей все равно было хорошо.
Ее упоение слиянием их тел достигло высшего предела. Она почти теряла сознание, опьяненная чувственными переживаниями. Лишь одна мысль сверлила ее мозг – для этого она и рождена, чтобы давать наслаждение мужу и наслаждаться самой.
Даже когда все, казалось, окончилось, они блаженствовали, лежа в объятиях друг друга. Страстность их поцелуев постепенно шла на убыль, но в этом умиротворении была своя особая прелесть. И Гаррет и Сабина молчали, потому что не было слов, чтобы высказать то, что они чувствовали в эти минуты.
– Так будет у нас всегда, – наконец произнес он.
– Да, – согласилась Сабина.
Проснувшись утром, Сабина обнаружила, что Гаррета нет рядом. На какое-то мгновение ее охватил страх – неужели все произошедшее ночью было не явью, а сном?
Изабель бодро вошла в комнату с завтраком на подносе. Увидев смятую постель, она не удержалась от понимающей улыбки.
– Солнце на дворе светит по-весеннему. Скоро зиме придет конец.
– Здесь теплее, чем в Вудбридже, но до весны еще далеко, – возразила Сабина.
Изабель взбила и положила повыше подушки, чтобы Сабине было удобнее завтракать.
– У вас с его светлостью есть какие-нибудь планы на сегодня?
– Я не включена, видимо, в планы его светлости… И вообще, здесь, в Волчьем Логове, я трачу время без всякой пользы. В Вудбридже у меня было полно дел. Здесь же опытные слуги все знают и не нуждаются в моих указаниях.
– Вероятно, их так вышколила мать его светлости, – предположила Изабель.
Раздался осторожный стук в дверь, и в спальне появилась миссис Норт.
– Его светлость приказал подготовить покои для ее светлости напротив, по ту сторону холла. Я убрала и проветрила комнату, развела в камине огонь. Когда вы будете готовы, мы перенесем туда вещи ее светлости.
– Хорошо, – сказала Изабель. – Мы дадим вам знать.
Проводив домоправительницу, Изабель закрыла за ней дверь и обернулась к Сабине. Она заметила, что Сабина огорчена предстоящим переездом.
– Ты знала об этом?
– Нет. – Сабина опустила голову. – Но ты же знаешь, что я с самого начала настаивала на отдельных покоях. Я беспокойна по ночам и, вероятно, мешала спать его светлости. Я как раз мечтала о собственной спальне.
От Изабель не укрылась обида Сабины и то, что она чувствует себя отвергнутой.
– Я считаю, что его светлость поступает так в твоих интересах. На герцога не надо обижаться. Он всего лишь пошел навстречу твоим пожеланиям, – напомнила Изабель.
Сабина отодвинула поднос.
– Я не хочу есть. Приму ванну, оденусь и пойду осматривать свои новые покои.
Изабель горестно вздохнула. Когда же наконец Сабина начнет радоваться жизни и почувствует себя счастливой?
Спальня была обставлена роскошно и с любовью. Бесценные гобелены украшали стены. Полог над кроватью и занавеси из пурпурного бархата были расшиты золотыми нитями. Шелком, цвета слоновой кости, были обтянуты стулья и кушетки. Контрастирующие цвета соединял в одну общую гармонию изысканный турецкий ковер.
Миссис Норт поведала Сабине, что вдовствующая герцогиня сама занималась обстановкой этих покоев, рассчитанных на скорый приезд невестки. Это внесло некоторое успокоение в душу Сабины, но все же она была удивлена, по какой причине Гаррет выдворил ее из своей спальни, хотя вчера еще настаивал, чтобы она делила с ним одну постель. Рассчитывал ли он этим поступком задеть ее? Если да, то он своего добился.
